Обзоры, интервью, свежие новости и изменения в законодательстве — оперативно в нашем Telegram-канале. О самых важных событиях — в нашей группе ВКонтакте.

Расскажите о деятельности органа по валидации и верификации парниковых газов МГТУ им. Н.Э. Баумана. Какие условия и наработки позволили создать данную структуру?

Предпосылками стало поступательное и, по всем признакам, необратимое развитие климатической повестки в мире, введение правовых основ функционирования углеродного рынка в нашей стране и запрос на низкоуглеродные технологии. МГТУ им. Н.Э. Баумана традиционно является российской «кузницей» инженерных кадров, в которой сконцентрирован колоссальный научно-технических потенциал. При этом в структуре университета имеются центры, связывающие между собой науку и бизнес, деятельностью которых является коммерциализация изобретений, произведенных научной базой университета.

Низкоуглеродными технологиями, исторически, мы занимаемся уже давно. Возобновляемые и новые источники энергии, водород, лесоклиматические решения, цифровые разработки в области парниковых газов и многое другое — в той или иной мере все это разрабатывается в стенах нашего университета.

Стимулом к получению МГТУ им. Баумана статуса органа по валидации и верификации парниковых газов послужила перспектива стать субъектом российского углеродного рынка и самым непосредственным образом участвовать в его формировании. Мы являемся национальным исследовательским университетом, и это в полной мере отражает наш подход к осуществлению своей деятельности. Мы глубоко погружаемся в изучаемые процессы, готовим фактуру для своей научной и аналитической работы, вырабатываем технические и управленческие решения, исходя из нашего видения углеродного будущего страны и мира.

Насколько сейчас российское законодательство гармонизировано с международными стандартами? Помогут ли меры, которые предпринимаются сейчас, а также могут быть реализованы в будущем, избежать трансграничных углеродных налогов для российских экспортеров?

Безусловно, формируемая сейчас российская система углеродного регулирования должна быть совместимой с международными стандартами. В конечном счете, углеродный рынок может стать эффективным и справедливым лишь в масштабе всей планеты. Россия — страна, обладающая колоссальными природными богатствами. Экспортный потенциал наших углеродных активов, выражающийся в способности поглощения углекислого газа биосистемами (лесом, водно-болотными угодьями, океаном) огромен. И, конечно, зарубежный «углеродный» покупатель должен иметь, с одной стороны, техническую возможность приобретения российских углеродных единиц (инфраструктура), а с другой стороны, высокую степень доверия к ним (качество) и возможность их использования в собственных системах углеродного регулирования. Это и достигается в том числе путем гармонизации российских правил с международной практикой.

Сейчас процессы встраивания российского углеродного рынка в международную систему, как и вообще участие России в этой глобальной инициативе осложнены по понятным причинам. Но в любом случае гармонизация законодательств — это безусловная потребность, стоящая на повестке, и работа в этом направлении ведется. Когда геополитическая ситуация, наконец, стабилизируется, мы увидим прорывные решения и договоренности в этой сфере.

Как Вы можете охарактеризовать текущую климатическую повестку и темпы развития углеродного регулирования в нашей стране?

Самой горячей точкой на российской карте климатической деятельности сейчас, конечно, является Сахалин, где полным ходом идет работа в рамках эксперимента по углеродному регулированию. И если на московских дискуссионных площадках часто можно слышать пространные рассуждения о российском углеродном будущем, то на Сахалине компании поставлены в условия жесткого регулирования, когда уже не до размышлений, а необходимо решительно действовать.

Уже в этом году основные эмитенты парниковых газов на острове получат квоты и будут обязаны их выполнять в последующие периоды, тем самым обеспечивая углеродную нейтральность региона. Там иная природа стимулов для реализации климатических проектов — во главе стоит не престиж или желание следовать модным тенденциям, а регуляторное давление и экономическая потребность. И именно на Сахалине в ходе эксперимента отрабатывается государственный механизм регулирования и, как в любой тестируемой системе, вскрываются ошибки и проводится работа по их устранению.

Вообще, в России очень часто приходится слышать скепсис относительно перспектив углеродного развития, в том числе с учетом ситуации санкционного давления и в условиях глобальных изменений в целом. Действительно, в прошлом году могло сложиться ощущение замедления или потери актуальности преобразований в этой сфере. Однако, по моим наблюдениям, с некоторого момента положительный тренд в национальной климатической повестке стал восстанавливаться, и сегодня его можно охарактеризовать как уверенно восходящий.

И когда одни будут отрицать саму суть системы углеродного регулирования, считать ее вредной абстракцией, то другие, наоборот, адаптируются к ней, начав извлекать выгоды и пользоваться возникающими преимуществами. Поэтому МГТУ им. Н.Э. Баумана через полномочия, определяемые статусом верификатора, сейчас находится в гуще событий, формирующих новый рынок.

Во многих странах как раз-таки рассматривается подход изначального внедрения углеродного регулирования в одном субъекте с поэтапным распространением на другие. Какие регионы России могут быть затронуты подобным регулированием после завершения эксперимента на Сахалине?

Предполагаю, что новые регионы по своей инициативе начнут подключаться к регулированию еще до окончания сахалинского эксперимента, но уже с учетом опыта и проделанной на Сахалине «работы над ошибками». Что это будут за регионы, сказать пока сложно, но мы помним, что в 2021 году отдельные субъекты федерации, такие как Иркутская, Калининградская области, Башкортостан и Хабаровский край выражали большую заинтересованность в присоединении к сахалинскому эксперименту.

Прошлый год несколько скорректировал планы, но я верю: у российских регионов сохраняется желание своим опытом формировать углеродное будущее России, и лишь вопрос времени, кто первым из них и когда к этой работе присоединится. Напоминаю, что Федеральный закон от 06.03.2022 № 34-ФЗ «О проведении эксперимента по ограничению выбросов парниковых газов в отдельных субъектах Российской Федерации» разрешает подключаться к эксперименту всем регионам в нашей стране.

Глобальный тренд на отказ от использования углеводородов меняет мировую энергетическую модель. Россия, чья экономика и геополитическая устойчивость традиционно основывалась на добыче и продаже углеводородов, находится в зоне повышенного риска от происходящего энергоперехода. Страна будет вынуждена адаптироваться к меняющемуся миру, что запустит большое количество изменений: технологических, инфраструктурных, организационных. Решение регионов первыми пойти по пути углеродного регулирования откроет для них множество точек роста в долгосрочной перспективе.

Принятие в регионе решения о достижении им углеродной нейтральности предполагает начало активной инвестиционной деятельности, развитие новых отраслей промышленности, создание стимулов для повышения энергоэффективности, подготовку и воспитание собственных кадров в новых сферах деятельности.

Насколько мне известно, в область вашей специализации входит также оценка лучших практик снижения углеродного следа в разных отраслях промышленности. Как вы считаете, в каких отраслях снижение углеродного следа наиболее перспективно в экономическом плане?

Всегда первым и самым простым, понятным и часто наиболее экономичным этапом на пути декарбонизации предприятий становится повышение их энергоэффективности. В абсолютных показателях наибольший эффект будет наблюдаться, очевидно, в самых энергоемких отраслях: металлургической, цементной промышленности, производстве удобрений, химии и, конечно, в энергетическом секторе.

Неочевидным, но крайне эффективным и относительно недорогим способом сокращения выбросов парниковых газов является внедрение элементов экономики замкнутого цикла. Производство первичного сырья всегда более энергоемко, чем утилизация отходов путем изготовления из них вторичного материала. Такой подход одновременно решает множество задач, в том числе в сфере охраны окружающей среды, обеспечения сырьевой безопасности, обращения с отходами и т.п., то есть это заведомо выигрышный путь. В разрезе целей России по достижению углеродной нейтральности к 2060 году рециклинг может обеспечить существенную долю вклада в декарбонизацию российской экономики.

Таким образом, декарбонизация в целом способствует и более экологичному производству, и экономии ресурсов, то есть создает много преимуществ?

Да, все так. Диоксид углерода — газ, который ранее не относили к загрязнителям атмосферы. Однако он сопутствует выбросам традиционных загрязняющих веществ, их эмиссия часто происходит одновременно. Поэтому, выбирая в качестве контролируемой метрики выбросы парниковых газов, мы также сможем управлять и выбросами загрязняющих веществ в целом.

Сегодня в России разворачивается процесс формирования системы учета выбросов парниковых газов. Задача текущего этапа — организовать систему сбора первичных данных на регулярной основе. В организациях должны начать выстраиваться процессы, связанные с непрерывным мониторингом выбросов парниковых газов. Ожидается, что на последующих этапах меры регулирования будут ужесточаться: от сдачи углеродной отчетности произойдет переход к ее обязательной верификации, далее будет внедряться процедура квотирования выбросов, установление предельного уровня эмиссии парниковых газов по отраслям и регионам.

И если сегодня процедура подготовки и сдачи углеродной отчетности, особенно в небольших организациях, нередко вызывает серьезные сложности, то уже через несколько лет она превратится в обычную рутинную деятельность. В чем-то работа экологов в этой части будет схожа с трудом бухгалтеров, которые совершенно планомерно, день за днем, выполняют свои задачи. Ну а пока мы все вместе впервые проходим через эту процедуру. Уверен, впереди еще много вопросов, трений, но это опыт, который необходимо получать.

Каким компаниям необходимо провести расчеты выбросов парниковых газов? Является ли расчет всеобщим обязательством, чтобы сформировать понимание, какой у них уровень выбросов? И как эти расчеты проводятся, кто занимается проверкой их правильности?

На текущем этапе компании самостоятельно должны оценить уровень своих выбросов и сравнить его с установленными федеральным законодательством значениями. Обязательства по сдаче углеродной отчетности сейчас распространяются на крупных эмитентов с выбросами более 150 тысяч тонн (до 01 июля 2023 года необходимо сдать отчетность за 2022 год). Уже следующий, 2024 год, станет первым отчетным периодом для компаний-эмитентов с выбросами, превышающими 50 тысяч тонн (предоставление отчетности будет осуществляться в первом полугодии 2025 года). И если вы сейчас подпадаете под критерии регулируемой организации (либо станете ею уже в следующем году), стоит задуматься не столько об отчете, сколько об организации в своей компании нового процесса: системы управления выбросами парниковых газов. Делать это нужно с поправкой на то, что теперь процедура подготовки углеродной отчетности останется с нами навсегда.

Вся ответственность за правильность выполнения расчетов выбросов пока возлагается на самих эмитентов. Вряд ли сейчас будут применяться строгие меры за ошибки в представленных данных, при том, что возможность такого взыскания силами Росприроднадзора имеется. Проверка сдаваемых отчетов на данный момент будет заключаться, в основном, лишь в установлении достоверности общих сведений об организации.

Данные углеродной отчетности от компаний будут собираться и накапливаться в реестре выбросов парниковых газов — информационном модуле, интегрированном с ГИС «Энергоэффективность». Оператором реестра выбросов парниковых газов определено Минэкономразвития России.

Ожидается, что после формирования системы учета выбросов парниковых газов в полной мере и наполнения ее первичными данными, будет введен механизм обязательной верификации этих выбросов. Заключение верификатора необходимо для подтверждения уровня уверенности и качества данных по выбросам для их дальнейшего использования заинтересованными сторонами.

В чем заключается принципиальное различие между валидацией и верификацией? В чем особенности проведения этих процедур?

Здесь все просто: валидация — процесс (применяемый, прежде всего, к климатическим проектам) проверки принципов намечаемой деятельности на соответствие установленным правилам. Это подтверждение того, что заложенные в проект допущения и ограничения отвечают требованиям принятой методологии. Можно сказать, что валидация — это качественная и количественная оценка выполнимости проекта.

Верификация, в свою очередь, исследует исторические данные и устанавливает факт их соответствия (или несоответствия) заявленным требованиями. Говоря о климатических проектах, верификация применяется уже в ходе реализации проекта для подтверждения факта сокращения выбросов (либо увеличения поглощения). Именно по итогам верификации собственнику климатического проекта начисляются углеродные единицы, которые впоследствии можно продавать или накапливать. Таким образом участниками рынка будет формироваться углеродный капитал — новое понятие современного мира.

Чтобы подготовиться к процедуре верификации углеродной отчетности, какую документацию необходимо собрать компании? В чем будет заключаться подготовка экологов на предприятии, чтобы пройти эту процедуру?

Верификатор в первую очередь акцентирует свое внимание на трех ключевых аспектах:

• непосредственно на самом алгоритме расчета выбросов парниковых газов (соблюдена ли методика, правильно ли применены формулы, не было ли ошибок при переводе из одних единиц измерения в другие и т.д.);
• верности применения коэффициентов эмиссии, потенциалов глобального потепления;
• документарном подтверждении данных, использованных в расчетах.

С этой целью верификаторы в ходе проверки будут запрашивать у предприятий бухгалтерскую документацию, внутрипроизводственные отчеты, технические паспорта на используемое сырье и топливо, свидетельства о поверках измерительных средств и многое другое.

Верификация — весьма сложная, продолжительная во времени, жестко регламентированная процедура, находящаяся под надзором органов Государственного контроля. При планировании процедуры верификатором формируется карта рисков, которая впоследствии отрабатывается в том числе в ходе выездной проверки на те производственные площадки предприятии, что вносят наибольший вклад в суммарную эмиссию парниковых газов. Выездная проверка в обязательном порядке предполагает интервью с ответственными лицами в организации. Уже до посещения площадки верификатор точно знает, кому и какие вопросы он хочет задать, на чем будет акцентировать свое внимание.

Какие на сегодняшний день могут быть стимулы для компании, чтобы добровольно подавать углеродную отчетность?

Российским законодательством предусмотрена возможность добровольной сдачи отчетности по парниковым газам компаниями, для которых это не является обязательным. Однако каких-либо стимулов ни законодательного, ни рыночного характера пока нет.

С другой стороны, в силу объективных причин, регуляторное давление на компании в этой сфере сейчас также весьма ослаблено. И хотя выбросы предприятий с большим значением эмиссии парниковых газов уже подлежат учету, тем не менее, на территории РФ (за исключением Сахалинской области) обязательная верификация углеродной отчетности пока не введена.

Между тем, в перспективе уже видится новый, пока не такой очевидный, но весьма значимый стимул — учет выбросов парниковых газов и раскрытие информации по всей цепочке поставок продукции. Речь, прежде всего, о товарах, которые в конечном итоге предназначены для рынков с действующими механизмами трансграничного углеродного регулирования (далее — ТУР). Мы ожидаем, что уже в ближайшие несколько лет страны, где заработает ТУР (в первую очередь, это Евросоюз), начнут требовать раскрытие углеродного следа поставляемой в нее энергоемкой продукции, в том числе по сырью, из которого эта продукция изготовлена. Мы окажемся вынуждены предъявлять потребителю низкий углеродный след продукции для сохранения конкурентоспособности на мировых рынках независимо от того:

• будем ли мы торговать напрямую с западными странами или косвенно через страны-посредники;
• будет ли это конечной продукцией для потребителя либо сырьем для дальнейших переделов.