«Для меня ESG — это тема надежды» — Светлана Бик в интервью EcoStandard.journal

Обзоры, интервью, свежие новости и изменения в законодательстве — оперативно в нашем Telegram-канале. О самых важных событиях — в нашей группе ВКонтакте.

Мы с вами встречаемся во время глобальных перемен во всех отраслях и областях нашей жизни. Несомненно, ESG тоже коснулась мировая трансформация. Как вы оцениваете готовность России перейти на ESG концепцию азиатских стран и чем она отличается от европейской концепции?

Мне кажется, это глубочайшее заблуждение, будто нам нужно присоединяться к какой-то страновой или региональной концепции. В разные времена драйверами бывают разные объединения. В европейской цивилизации сильна тема создания любых квазирегуляторных документов, мягких стандартов. Например, Climate Bonds Initiative — влиятельная организация в сфере устойчивого развития и зеленых финансовых инструментов. И об этой организации хорошо знают специалисты, но не массовый инвестор. А вместе с тем, стандарты Climate Bonds или реестр Climate Bonds, на рынке зеленого финансирования и ответственности — весьма уважаемая организация, которая задает правила игры. В европейской части планеты очень сильные специалисты, и они понимают значимость создания общих рамок, умело создают эти рамки.

Когда я познакомилась с работой международной группы, разрабатывающей принципы ответственного инвестирования (PRI), я была крайне удивлена тому, насколько ESG созвучны и даже знакомы мне по опыту взаимодействия с российскими и даже советскими предприятиями. Но PRI умело облекли экологические и социальные факторы в «стандарт» ESG и стали продвигать как инновацию. Я хочу сказать, что я выросла в ESG, когда социальный фактор присутствует в управлении организацией и при принятии любых управленческих и финансовых решений. У нас и до ESG было очень сильное направление корпоративной социальной ответственности. Поэтому сказать о том, что было создано нечто принципиально новое и нам нужно было к этому приспосабливаться — по форме да, по сути — не согласна. Инновация ESG в комплексном подходе: учитываются факторы, которые отражают влияние компании на окружающую среду и социальную сферу, и указываются корпоративные решения, правила и процессы компании, нацеленные на удержание социальных и экологических параметров при принятии решений наряду с прибылью.

Мы с вами должны ответить на вопрос: к чему ведет современный капитализм? К тому, что обогащаются только акционеры и собственники? Или все-таки компания, работающая на ресурсах земли, использующая ресурсы людей, их жизни и здоровье, воздух, окружающее пространство, должна вернуть долг и отплатить всем? В парадигме ESG возникла теория перехода капитализма акционеров к капитализму заинтересованных сторон. Мы с вами попали в этот список заинтересованных сторон как эксперты, как жители, как работники.

В первую очередь надо говорить не о присоединении или отсоединении к разным странам, а о самоопределении себя в контексте современной стадии капитализма. Современный капитализм без сдержек и противовесов — этических, общечеловеческих, гражданских позиций — превращается в монстра, который будет с удовольствием продолжать во всех формах брать у земли и у людей ресурсы и ценности, а возвращать гадости в виде неперерабатываемых отходов, загрязненной воды, опустошенной земли. Вспомните цитату Марка Твена: «Покупайте землю — ведь её уже больше никто не производит». Или слова Пола Полмана (бывший директор Unilever — прим.ред.): «Если бы все люди вели себя в отношении планеты, как американцы, то нам бы уже три планеты были нужны».

Первое, что нам нужно сделать, это остановиться и самоопределиться. Мы должны сказать, должны ли быть в числе приоритетов социальные и экологические факторы в управлении организациями наряду с прибылью или нет? Или мы готовы, чтобы корпоративный сектор дальше развивался без обязательств учитывать свое воздействие на окружающую среду и социальное развитие, чтобы он существовал без ответственности, отчетности, прозрачности, без диалога с заинтересованными сторонами? Я убеждена: вне зависимости от геополитической проблематики, нам необходимо сохранить социальные и экологические приоритеты в управлении организациями и стимулировать компании брать на себя эти обязательства.

У Азии своя история ESG. Европе отлично удается вводить зеленые стандарты и следовать им, когда они свои «коричневые» активы вывели в Азию. Поэтому для Азии ESG сейчас острее, чем для Европы. Азиаты будут удерживать эту тему, потому что у них грязный воздух, а им нужен чистый, как и чистая вода. Китай — крупнейшая промышленная экономика, и там нужно очищать воздух, поэтому китайцы принимают сейчас в этом направлении решение за решением, и поэтому азиатская часть ESG начинает быть жестче.

В России сейчас происходит переосмысление во многом: обретают силу два важных тренда. Приведу свою позицию по углеродному следу. Мне тема борьбы с потеплением кажется перекошенной и хочется сказать: «Давайте прекратим бороться с климатом, куда бы он не двигался. Давайте начнем готовить людей, экономику, наши города к тому, что будет жарче. И еще — давайте убирать за собой все то, что человек так неблагодарно отдает природе».

Становится жарче — давайте готовиться:

• по-другому строить здания,
• уходить от централизованной вентиляции,
• увеличивать зеленые насаждения в городах,
• строить фонтаны,
• расширять питьевые возможности,
• возделывать козырьки, создающие тень на тротуарах,
• делать крыши белого цвета и т.д.

Я думаю, что если кинуть клич, то можно ко всем уже существующим решениям добавить много новых и собрать актуальный справочник наилучших доступных технологий для городов, транспорта. Надо готовить экономику.

Когда речь идет о сокращении выбросов парниковых газов, мы должны понимать, что все парниковые газы приводятся к эквиваленту CO2, а внутри — это не только углерод, но и метан, азот и т. д. Эти выбросы надо сокращать вне зависимости от того, куда мы смотрим — на Запад или на Восток; просто надо свою землю делать чище. Климатическую историю необходимо сохранить и найти свой корень. Фишка в том, что азиатские подходы имеют некоторые особенности, но в целом они глобальны, потому что сама проблематика глобальна. Это общечеловеческие стремления жить в гармонии с окружающей средой. Я всегда говорю, что для меня ESG — это тема надежды.

Вы публиковали заметку о том, что в США одна из политических партий очень яро выступала против ESG. Здесь замешивается не только бизнес и деньги, а еще и политика. Как с ESG соотносятся политика и устойчивое развитие?

Мир изменился и продолжает меняться. Сущность бизнес-уклада Америки — это свободный капитализм, и в этом смысле он отличался от европейского капитализма, потому что европейский капитализм более социально-ориентированный. На примере буквы S, которая вбирает социальные факторы (ESG: E — environmental, s — social, g — governance — прим.ред.), хорошо видны различия: у нас с этим более продвинуто, потому что эту букву практически полностью закрывает трудовой кодекс, у европейцев тоже много социальных гарантий встроено в бизнес-модель, а с американцами все сложнее, потому что у них жесткий капитализм. Это процветающая политическая идеология и ярким выразителем капитализма акционеров является республиканская партия. А ESG — это капитализм заинтересованных сторон, левый центризм. Сейчас республиканцы провозглашают, что все проблемы американской экономики можно оправдать тем, что есть ESG — это очень смешно.

В этой борьбе ESG выживет обязательно, потому что левую идею убить невозможно, у нее очень большая опора в людях, даже если они не мыслят категориями ESG. Возможно, в России в перспективе эти факторы называться будут по-другому, но движение с целями устойчивого развития останется.

Какие в России меры и принципы ESG реально реализовать сегодня?

Я считаю так: в условиях развивающегося кризиса в социальных целях могут быть просадки, но думаю, что здесь будет больше синергии, совместных усилий муниципалитетов и корпораций. Если проанализировать последние тренды и упростить выводы, то по социальным вопросам крупные компании позиции удерживают, а экологические — сдают.

Сегодня идет проверка на устойчивость, не на «ESG-гламур»: устоит ли предприятие, сможет продолжать выпускать продукцию, продолжит ли выплачивать работникам зарплату и т. д. Компаниям надо перестроиться, перезагрузить цепочку поставок, поэтому они обратились к правительству с инициативой переноса «вправо» очень важных природоохранных требований — например, получения комплексных экологических разрешений. Эти отсрочки можно оставить временными, но не понижать статус экологической ответственности навсегда.

Что еще сейчас в зоне риска? Все, что касается отчётности и прозрачности. Отрадно, что многие крупные компании, которые и раньше отчитывались об устойчивом развитии, сейчас пусть и в сдержанном виде, но все равно размещают, поддерживают это направление публичного информирования заинтересованных сторон через годовые отчеты.

Резюмируя этот вопрос, я бы отметила, что экология сейчас стала более уязвима, и все встречные шаги, которые сделало правительство в отношении бизнеса для послабления экологических требований, они понятны и оправданы остротой момента. Что за радость смотреть на красивое предприятие, если ему грозит остановка. Но нужно как можно скорее возвращаться и восстанавливать требования к защите окружающей среды, чтобы предприятия не носили ущерб, чтобы эти меры действительно были временными.

Что я считаю сейчас ключевой темой в контексте устойчивого развития — это запуск экономики замкнутого цикла. Именно она должна стать драйвером больших изменений. Экономика замкнутого цикла — системная история; в СМИ ее часто подают как работу с отходами, но это последнее звено в экономике такого типа. В нормальной экономике замкнутого цикла отходов не должно быть. Вот такая цель, которая пока нам видится недостижимой.

Экономика замкнутого цикла начинается с ответственного потребления и ответственного производства. Нужно с целью «ноль отходов» создавать и проектировать любого вида продукцию, не только одежду и автомобили, но и здания, машины, оборудование. Есть несколько принципов экономики замкнутого цикла, которые должны вместе работать, чтобы был результат: например, нужно проектировать так, чтобы эксплуатировать здание можно было дольше.

Проблем у новой экономики хватает: солнечные панели, ветряки стали выходить из строя, но нет понимания, что делать с отработавшими устройствами. А понимание должно закладываться еще на стадии проектирования, а не после того, как отслужили первые панели или лопасти. Эта проблема говорит о том, что до недавнего времени в мире и «зеленая» экономика развивалась в парадигме линейной экономики. Мышление линейной экономики надо скручивать в кольцо. Это значит, что нужно изначально понимать, что будет дальше с тем или иным устройством. Безусловно, в экономике замкнутого цикла производители должны перестать делать продукцию с регулируемым, ограниченным сроком использования. Почему мой продукт выводят из строя по графику, по какому-то алгоритму? Нужно развивать ремонты, различные шеринги, прокаты.

Я ознакомилась с отчетом Госплана СССР 1989 года, там указаны нереальные на сегодняшний день показатели по использованию вторичных материальных ресурсов в экономике — почти 30%. Это значит, что ресурсов, изъятых у земли, было меньше на 30 % меньше. Это фантастика. Давайте смотреть не на Запад или Восток, а на собственный опыт.

Все больше российских компаний выпускают ESG-отчетность. В букве S, например, кадровое управление всегда превалирует над безопасностью труда, хотя создание комфортных и безопасных условий труда не менее важное направление развития всей ESG стратегии. Есть и другие перекосы. Почему в отчетах такое неравномерное распределение? Требуется ли привидение к какому-то общему знаменателю? Потому что сейчас получается, что каждая компания самостоятельно определяет, что в каждой из букв первостепенно. Как повысить качество таких отчетов? Требуются ли единые национальные стандарты ESG-отчетности и каковы перспективы их развития?

Есть некая хаотичность, потому что экосистема ESG работает со сложными категориями нефинансовой информации, а она сложнее чем цифра подается стандартизации. Это не бухгалтерия, тут много не количественных, а качественных моментов, хотя развитие методологий отчетности идет полным ходом.

Как повысить качество? Каждый раз двигаться, улучшать, выделять лучшие практики, давать обратную связь. Бухгалтерская отчетность совершенствуется не первый век, а ESG отчетность — 20 лет в разных странах и отраслях. Это эволюционный процесс: общество должно выделить, что ему важно, и требовать того, чтобы корпорации отчитывались по этим направлениям.

Нужен ли российский ESG стандарт? Он уже складывается, вышла национальная таксономия зеленых проектов, в перспективе будет таксономия социальных проектов. Я считаю, что нужно формулировать критерии и включать их в требования по нефинансовой отчетности.

Как пришла идея создать Атлас экосистемы ESG? Для реализации каких целей служит этот проект?

Атлас ESG — это проект ESG-Альянса, который был создан в прошлом году крупнейшими участниками рынка и сейчас ведет большую работу по методологическому, социологическому и информационно-аналитическому сопровождению ESG-повестки в России. С моей точки зрения, Атлас — очень правильное и нужное дело для рынка. Это каталог на каркасе структуры рынка. Это пространство, на котором будут представлены все сегменты экосистемы устойчивого развития, с основными участниками и их основными ролями.

Например, я представляю Telegram-канал «100%_ Зелёного», в атласе будет ячейка, куда я смогу себя записать и представить свой канал. Также я возглавляю информационно-аналитическую платформу Infragreen, мы делаем информационно-аналитические продукты, значит, если в Атласе ESG будет информационно-аналитический раздел, мы себя тоже туда предложим. Наряду с этим наша команда оказывает консультационные услуги по подготовке и разработке стратегий устойчивого развития, ESG-трансформации предприятий, подготовке выпуска зеленых облигаций — значит мы будем и в консалтинговой части. Также поступят и другие участники рынка. Таким образом Атлас, который делает ESG-Альянс, соберет в единой системе координат российскую экосистему устойчивого развития.

Кстати, примерно с такой же задачей в начале 2022 года мы выпустили доклад «ESG и зеленые финансы России 2018-2022». Это своеобразная энциклопедия: там есть информация по носителям стратегий ESG — компаниям и финансовым организациям, представлена инфраструктура экосистемы: рейтинговые агентства, консалтинговые компании, образовательные и медийные организации. Укрупненно все это можно представить несколькими блоками: слева — промышленный сектор, справа — финансовый, между ними — все мы, кто помогает этому рынку существовать, сверху — государство, а снизу — потребитель, который живет в условиях, на которые оказали воздействие участники экосистемы ESG.

Коллеги из ESG-Альянса создают атлас мультимедийным, им будет удобно пользоваться. Введена система модерации — таким образом будет баланс между самопрезентацией участников и экспертной валидацией, чтобы была независимая оценка. Таким образом рынок получит очень хороший каталожный продукт.

Я обязательно буду в этом ESG атласе участвовать не только как эксперт, но и как участник системы, оказывающий услуги на рынке. Это очень правильное направление.

Какие перспективы существуют ESG-рейтингов регионов России? Для чего эти рейтинги нужны и для каких областей или объектов их необходимо применять?

Действительно, ESG-рейтинги регионов — это— это российская новация, поскольку изначально принципы и подходы ESG были разработаны для финансистов и корпоратов, чтобы при принятии решений (финансовых или производственных) в зачет принимались не только прибыли и доходность, но и воздействие на окружающую среду и социальное развитие. В России ESG стало «захватывать» и регионы, вернее региональное и муниципальное управление. В принципе — такое развитие имеет все возможности стать востребованным и эффективным. Но всему надо дать «пожить» на практике. Я считаю, что любое сопоставление и структурирование — это во благо той сфере, в которой счетность не является простым решением.

Вологда впервые в РФ закрепила в законодательстве внедрение принципов ESG. Как вы считаете, должна ли стать подобная мера обязательной для всех городов?

Региональная тема очень интересна. Так получилось, что она начала активно расти тогда, когда начались рассуждения, а нужно ли нам ESG вообще. Вполне возможно, что вместо «ESG на экспорт» в России начался период «ESG на районе». Это доказательство того, что сама суть ESG — народная. Несмотря на аббревиатуру, она имеет больше опоры на чаяния людей, чем на интересы собственников и акционеров.

Вполне вероятно, что региональный вектор будет интересным. И нет необходимости делать эту меру обязательной. Если изучить структуру региональных бюджетов, то на решение социальных вопросов ресурсов тратится всегда гораздо больше, чем на экологические задачи. Около года назад мы проанализировали 20 региональных бюджетов, по итогам получили данные, которые показали, что на экологию уходило не больше 3%. Региональные бюджеты не нацелены на решение экологических проблем. Но именно тут возникает область пересечения интересов, поскольку главным загрязнителем являются компании, а от загрязнения окружающей среды страдают люди. И очень часто вслед за экологическими проблемами на той или иной территории идут социальные проблемы — демография, здравоохранение, продолжительность жизни. А это относится к зоне ответственности местной власти.

Когда я слышу противников ESG, которые говорят: «ESG и всю эту систему нужно разрушить» — у меня возникает вопрос: а кто и как этот груз проблем будет на территориях решать? Муниципалитет в одиночку?

Очень надо аккуратно с такими заявлениями. В России необходимо сделать приоритетными социально-экологические аспекты во всех сферах управления — как в корпоративном и финансовом секторах, так и в государственном. Я считаю, что это российский тренд, оцениваю его положительно, вижу здесь большой вклад Сбербанка. Мне это движение от «ESG-гламура» к ESG «на районе» очень импонирует. Давайте говорить о мышлении, новом подходе к миру. Региональный вектор, а уж тем более муниципальный, который ближе всего стоит к человеку и чувствует потребности людей — это позитивный тренд.

Как вы оцениваете запуск Российским экономическим университетом имени Г. В. Плеханова и ППК «Российский экологический оператор» магистерской программы «ESG-трансформация предприятий»? Насколько необходимы на рынке труда специалисты в данной конкретной области?

Мы недавно сделали подборку магистерских программ в сфере ESG и устойчивого развития. Последняя магистерская программа, которую я увидела из этой сферы, это МФТИ «Климатические технологии». Магистерские программы по нашей теме есть в МГИМО, в ВШЭ, РЭУ им. Плеханова — сейчас их уже больше десяти. И это тоже правильный тренд.

Нам нужно готовить людей с новым мышлением, с новым отношением к земле, к своей жизни, к тому, что мы потребляем и производим. Это все должно давать энергию для новых программ. Я считаю, что образование — это путь заложить основу для создания позитивного мира, а для этого нужны люди иного мышления, соответствующего уровню тех проблем, которые мы накопили. Я за образование, просвещение, волонтерские акции — за все, что позволяет генерировать сильную светлую энергию, и очень верю в силу не просто коллективных действий, но и коллективных мыслей.

Вы являетесь членом жюри «Зеленой премии» ППК «Российский экологический оператор». Насколько эффективны и востребованы подобные конкурсы среди компаний и населения, в частности, молодежи? От кого поступает больше инициатив?

На «Зеленой премии» — абсолютно все живые проекты, заявки поступают от инициаторов самого разного формата -— от школьных проектов до венчуров, даже большие корпорации подают на номинации. Это хороший знак — значит, участникам рынка нужны атрибуты профессионального и общественного признания результатов деятельности в зеленом направлении. Мне кажется, если участники собрались, заявили и очень активно продвигают полученный результат, то это заслуживает признания. Поэтому я и за «Зеленую премию» (ППК РЭО), и за «Сильные идеи» (АСИ), и за «Территорию завтра» (Фонд "Цивилизация«):- будучи членом жюри этих конкурсов и премий, я убеждаюсь, что надежда на позитивный мир не лишена оснований.

В материале использованы фото ИД «Коммерсант» и платформы Infragreen