Вера Кузубов: «Благотворительность должна быть умной»

Видеоверсия интервью. Текстовую версию читайте ниже.

Подбор персонала в период кризисов

Мы с вами встречаемся в непростой период: коронавирус, СВО, санкции — все это не может не отражаться на работниках. Идут сокращения и урезания зарплат, компании вынуждены оптимизировать свою организационную структуру. Как вы работаете в это время?

За свой достаточно долгий период работы я поняла, что всегда что-то происходит: был и кризис 2014 года, и различные внутренние кризисы, из-за которых мы попадали в состояние стагнации. Конечно, последствия этих двух лет очень существенны, но я оптимист и смотрю в будущее с позитивом. Многое было для нас неожиданностью, например, никто не думал, что пандемия будет такой долгой, но мы уже решаем возникшие трудности. Конечно, у нас есть определённые заморозки выплат и бонусов, временные снижения заработных плат, но мы выходим из этого положения и начинаем работать в нормальном режиме. Я думаю, что это возможно благодаря одной сильной стороне нашей компании — корпоративной культуре. У нас очень сплоченная команда с добрыми отношениями и верой друг в друга — это команда, которая выживет в любой ситуации.

В одном из ваших интервью вы говорили, я процитирую: «Сегодня не мы собеседуем работника, а работник собеседует нас».

Это правда, хотя и не совсем актуально прямо сейчас. Все же пандемия вновь вернула право выбора работодателю, так как многие секторы экономики сейчас страдают, компании уходят или приостанавливают деятельность, и выбирать не приходится. Но было время, когда молодежь выбирала нас, а не наоборот. Об этом и сейчас не стоит забывать.

Я не часто принимаю участие в собеседованиях, но все же слышу, что люди говорят: «Я уже так давно хочу попасть в вашу компанию». Социальная активность дала нам известность на рынке, и теперь к нам часто приходят люди из очень крупных компаний. Иногда я смотрю на резюме и говорю: «Вы точно уверены, что хотите перейти к нам?». Чтобы оставаться привлекательными и, соответственно, конкурентоспособными, надо быть классными, и нам это удается.

Сегодня, по данным исследованиям HH.ru, особенно для поколения Z, зарплата уже не настолько важна, насколько важна корпоративная культура.

Это абсолютно так. Я из того поколения, которое всегда стремится больше зарабатывать, а молодежь сейчас другая. Новое поколение хочет работать под началом классных, современных и развивающихся руководителей. Они хотят прийти в команду, где есть развитая корпоративная культура, определенные ценности и руководитель, который является примером. Одной только зарплаты и условная близость к метро уже недостаточно.

Есть довольно известный афоризм «кадры решают все». Подготовка кадров начинается еще в школе и продолжается в университете. Насколько университетское образование отвечает запросам бизнеса на сегодняшний день?

Сложный вопрос. Я не люблю никого ругать и давать однозначные оценки. Мне кажется, что все индивидуально: может прийти молодой парень из неизвестного ВУЗа и оказаться очень подготовленным и хорошо мотивированным, а может выпускник МГУ, которому ты дашь аванс, а он окажется плохо выученным и совсем не мотивированным.

У нас есть проект «Зеленый свет», в котором студентам предлагается решить корпоративные задачи с нашими менторами. ВУЗы, которые мы приглашаем к участию, всегда отмечают, что это необходимый мост между образованием и бизнесом, хотя, конечно, нам всегда есть над чем работать. В целом, в стране есть и активно работают организации, такие как Росмолодежь, например, которые призывают ВУЗы быть более прогрессивными в этих вопросах.

Недавно я была в Хабаровске, где встречалась со студентами из колледжей, и, конечно, заметна огромная разница между ними и, например, студентами из Москвы. Они не слабее или что-то такое, просто в регионе представлены совершенно другие возможности. Я поддерживаю идею развития регионов, создания здесь рабочих мест и работы с молодежью. Там у них тоже горят глаза, но возможностей для реализации меньше, чем в Москве.

Специалистов какого уровня тяжелее найти и тяжелее адаптировать под задачи бизнеса? Это инженеры (потому что основная деятельность компании инженерная) или это работа более творческая, непроизводственного сектора?

На рынке техносферной безопасности специалисты по охране труда, инженеры и экологи уже знакомы с EcoStandard group. Но мы гораздо менее востребованы среди специалистов по связям с общественностью, дизайнеров и HR, которые выбирают между большим количеством компаний, поэтому конечно, профильных специалистов нам найти проще. Другая сложность — сотрудники на топовые позиции. У нас были случаи, когда из директора по продажам, которому мы давали авансы и на которого возлагали надежды, ничего не получалось. Все наши сотрудники прекрасно знают, что мы настроены на то, чтобы вырастить руководителей из своих кадров, потому что человек, который прошел все наши звенья, лучше понимает компанию.

HR-бренд в EcoStandard group

Почему люди стремятся работать в EcoStandard? Дело только в выстроенном HR-бренде?

Наш HR-бренд — это наши стоптанные годами башмаки. Сейчас мы можем это назвать HR-брендом или другим красивым словом, но по сути это наш опыт, наша работа с клиентами из года в год. Но в плане HR-бренда на своем рынке мы также является передовиками: у нас много того, чего нет у конкурентных компаний.

Например?

Наше КСО, наша внутренняя корпоративная культура, наш внутренний учебный центр, школа волонтера и другие наши инициативы. Мы сохранили дух стартапа, несмотря на то, что нас уже больше 800 человек. Он проявляется в нашем принципе открытых дверей и сильном взаимодоверии. После увольнения — а люди уходят, и это нормально — наши уже бывшие сотрудники дают небольшое интервью, в котором рассказывают о своем опыте работы. Все жалуются на разное, кто-то выгорел, кому-то просто надоело, но все всегда говорят: «Это классная компания и классный коллектив». И я знаю, что этот человек, во-первых, может вернуться, а во-вторых, уйдя в другую компанию, стать нашим заказчиком и другом. Это человек, который потом будет говорить своим друзьям и коллегам, что EcoStandard — хорошая компания с хорошими людьми. Это и есть стоптанные башмаки, которые отчасти формируют HR-бренд.

Сегодня можно говорить о мировой тенденции долго определяться, кем ты хочешь стать. В Европе учиться до 30 лет, при этом не работая где-то на постоянном месте работы — это более чем нормальная история. Как относитесь к этому тренду? Не приведет ли это к дефициту профессионалов на рынке?

Эта проблема реально существует, просто сейчас она подзабыта среди многих других. Еще до пандемии на больших HR форумах говорили, что нас будет ждать определенный кадровый голод из-за того, что молодежь хочет развиваться, путешествовать, заниматься волонтерством, менять направление в университете и так далее. Но сейчас перед нашей страной стоят вызовы, которые, возможно, заставят молодежь посмотреть на это иначе. Конечно, кто-то уедет, но я верю, что будет и тот костяк, который будет понимать, что надо работать, развиваться и не терять время. Я скептически отношусь к этой тенденции: я не против того, что можно где-то передумать или сделать передышку, но меня настораживает затягивание этих процессов до 30 лет. Я за то, чтобы дети уже в 18 начинали раздавать листовки, подрабатывать в ресторанах или курьерами, потому что это единственный путь к самореализации. Я начала работать еще в 15 лет: набивала поролоном игрушки, которые продавали потом на трассах — и получала деньги. Сейчас возможностей гораздо больше, например, те же стажировки в больших компаниях. А затяжной процесс самоопределения вызовет проблемы как у бизнеса, так и у молодежи.

И, соответственно, у государства?

И, конечно, у государства. Но мне кажется, что это в первую очередь болезнь больших городов, в регионах такого почти не услышишь. Вероятно, это наша избалованность молодежи.

А какие еще глобальные вызовы в плане HR — мировые, нашей страны — вы видите?

Был и есть сейчас, например, вызов удаленного формата. Еще до ковида все хотели работать из дома. Пандемия сделала это нашей реальностью — появился так называемый гибридный офис. В Штатах и некоторых других западных странах говорят о сохранении такого формата, и это огромный вызов для компаний со всех сторон. Для HR или специалиста по охране труда будет стоять вопрос о том, как, во-первых, организовать работу без снижения эффективности и, во-вторых, без ущерба ментальному здоровью сотрудников. О новых вызовах, связанных с психологическим благополучием, сейчас говорят даже на профессиональных форумах.

Конечно, тяжело работать, когда в однокомнатной квартире пять человек, собака, кошка и все остальные...

И это только одна возможная история, ведь может быть и так, что ты постоянно будешь сидеть один — и это уже другая история. Когда все пересели за автомобиль, то говорили, что для поддержания физической активности надо проходить по 10 тысяч шагов в день. Теперь такой же пересмотр необходим и работе из дома: ты сидишь дома, ни с кем не общаешься, заказываешь продукты и еду в интернете — значит, тебе, подобно норме шагов, надо проговорить с кем-то 10 тысяч слов. Без коммуникации невозможно не только развитие компании или специалиста, но и поддержание здоровья, нормальных отношений, радости и смеха.

Фонды «Зеленый свет» и «Зеленая кисточка»

Вы уже упомянули «Зеленый свет», но давайте начнем с «Зеленой кисточки», которую EcoStandard очень активно поддерживает. Во время подготовки к интервью я с удивлением для себя узнал, что название связано с тем, что проект начинался с детских рисунков.

Мы хотели сделать что-то хорошее к 20-летию EcoStandard и активно искали интересные идеи. Как раз тогда нас пригласили на День эколога в Севастополе, организованный Министерством экологии. Там я увидела детские рисунки, пейзажи Крыма, и мы решили отвезти в Москву лучшие рисунки и их маленьких авторов. В Москве мы устроили для отобранных детей профориентационную культурную программу, и это понравилось всем: нам, детям и даже департаменту культуры. Сейчас «Зеленая кисточка» — это уже известный бренд, хотя нам и приходится объяснять, что наша суть не просто в рисунках, что мы проект про инженерные профессии, про доступную практику, ESG-повестку для детей и многое другое, что меняет мир.

Суть проекта заключается в работе с детьми в регионах по популяризации инженерных профессий: в первую очередь, актуальных для нашей компании, таких как инженер-эколог, специалист по охране труда, геолог, металлург. Мы рассказываем про эти профессии, но понимаем, что не все выберут такой профиль, поэтому также занимаемся популяризацией среди детей культуры безопасности и экологического сознания. Мы выбираем среди детей классных лидеров, которые с нашей помощью реализуют в регионах различные проекты, проводят соцопросы на улице на тему экологии, устраивают субботники в парках. Один из наших подопечных, мальчик из Норильска, разработал памятку о безопасности для беременных женщин, которую потом сам же распространял по городу — и это инициатива 10-летнего ребенка! Мы сняли про него фильм и продолжаем пытаться заразить людей тем, чем мы занимаемся все это время, мотивировать становиться лидерами и вести проекты в родных городах. Раз в год мы устраиваем для всех участников большой праздник в Москве, дарим детям воспоминания о первом полете на самолете, первом посещении столицы и первом мороженом в ГУМе. Мы становимся больше и популярнее, особенно сейчас, после того, как стали победителями премии «Мы вместе». Даже сейчас мы разрабатываем программу совместно с Агентством стратегических инициатив.

В интервью 2019 года вы говорили, что частая проблема — договориться с местными властями. Поменялась ли ситуация после того как вы выиграли Президентский грант?

Многое меняется, но эта проблема во многом все еще актуальна. Президентский грант был нашей первой маленькой победой — после него и победы в премии «Мы вместе» мы стали намного престижнее, о нас стали больше говорить. Во многих регионах нас очень ждут, просят приехать и обеспечивают поддержкой на всех этапах. Но все равно есть регионы, которые боятся чего-то, отказываются от инициатив и говорят, что у них и без нас все нормально. Когда нас спрашивают, чем нам можно помочь и как поддержать наш проект, я всегда говорю об этой проблеме: откройте нам двери, привлеките к участию губернаторов и другие ведомства. В городах присутствия крупного бизнеса зачастую уже налажен процесс внедрения таких инициатив, многие знают и участвуют в проектах «Формула хороших дел» от «СИБУР» или «Норильского никеля». Большой корпоративный бизнес является донором «Зеленой кисточки», поэтому в городах их присутствия мы работаем по уже проложенным рельсам и получаем необходимую поддержку. Другая проблема заключается в том, что иногда нас приглашают в регион и вместо школы в рабочем поселке, которая нуждается в нашей помощи, показывают престижнейшую школу города со свежим ремонтом. Мы каждый раз просим: «Нам не нужно ничего напоказ, дайте нам простую школу в ауле, которой мы нужны».

«Зеленый свет» — ваша вторая большая социальная инициатива, которая тоже поддерживается EcoStandard group. Давайте об этом поговорим.

«Зеленый свет» — это мост для студента, возможность поучаствовать в бизнес-проектах и поработать с менторами, нашими или привлеченными. На эту инициативу откликнулось очень много ВУЗов и очень много студентов. «Зеленый свет», с одной стороны, старший брат «Зеленой кисточки», так как здесь задействованы студенты. С другой стороны — младший, потому что «Зеленая кисточка» уже известный проект, реализуемый на федеральных уровнях, а «Зеленый свет» еще очень молод. Сейчас мы работаем над тем, чтобы подключить к проекту учеников колледжей, сделать его более массовым и доступным, ведь не все хотят работать на сложных проектах, кто-то хочет заручиться нашей помощью для простых проектов — например, эко-фестивалей в родном городе.

Инициативы, отобранные в рамках проекта, получают дальнейшее развитие?

Да, у нас есть участники, которые не только продолжают взаимодействовать со своими менторами, но и возвращаются к нам с новыми проектами вновь и вновь. У нас была идея сделать из «Зеленого света» инкубатор стартапов: вылавливать классные идеи у молодых активных специалистов и запускать их. Но для этого надо стоптать башмаки и перепробовать много разных проектов, чтобы найти тот самый. Многим нашим сотрудникам, кстати, тоже очень хотелось поучаствовать, поэтому сейчас мы работаем над тем, чтобы сделать это возможным. Мне кажется, что это может быть полезным для нашей корпоративной культуры.

Благотворительность в России и на Западе

EcoStandard group участвует во многих благотворительных инициативах. Но по данным журнала Forbes, в целом по России в два раза ниже уровень вовлеченности бизнеса в благотворительность, чем в Европе. Что нам надо сделать, чтобы это стало более популярным и более массовым?

Артём, хороший вопрос. Во-первых, надо сказать, что это направление становится популярнее из года в год, и уже сейчас можно говорить о том, что крупный бизнес уделяет этому большое внимание. Ежегодно проводится Форум благотворителей и меценатов, на который я хожу уже несколько лет подряд, и я могу сказать, что с каждым годом он становится все более востребованным, масштабным и крутым. На последнем форуме, прошедшем зимой, собрались представители самых крупных компаний, большие фонды и знаменитости. Конечно, сейчас нет того меценатства, которое было в России до революции, с его известными именами как Савва Мамонтов или Савва Морозов. Изменилось время, поменялась история, поменялись и мы: сначала был социализм, в котором нет места для меценатов, а потом мы стали капиталистической страной, в которой поначалу люди хотели хорошо пожить для себя. Нельзя сразу прийти к хорошим делам — для этого нужно время, и я считаю, что мы к этому активно двигаемся. Да, мы, наверное, отстаем от Штатов или Европы, но мы очень в этом растем.

Я знаю, что в Италии, например, для бизнеса, участвующего в благотворительности, предусмотрены льготы по подоходному налогу и другие преференции. Может, государству стоит пойти по такому пути мотивации?

Такой подход уже реализуется в России. После победы на «Мы вместе» меня пригласили в Думу, где проходила встреча с представителями разных инициатив. На этом собрании присутствовали представители всех фракций, сам Володин, а также главы Росмолодежи и Ассоциации волонтерских центров. Это был хороший, честный разговор, в котором мы обсудили, как нам можно помочь, какие законы поменять или доработать. Власть открыта к диалогу и переменам, просто для этого нужно быть активным и постоянно проговаривать предложения и требования. Конечно, масштабные изменения, такие как ввод налоговых преференций, не могут быть внедрены быстро, но и у нас это будет, к этому мы уверенно двигаемся. Потому что социальный сектор экономики очень важен, он является индикатором «здоровья» бизнеса, страны и нации.

У нас очень мало говорят о благотворительности. Например, в той же Америке знаменитости всегда разворачивают большие пиар-кампании.

И все же мы меняемся: сравните то, что было 10 лет назад и то, что есть сейчас. Хабенский, Цыпкин, знаменитые спортсмены и масса других людей сейчас вовлечены в благотворительность, возглавляют фонды и говорят о социальных проблемах. Эти люди приходят и на Форум благотворителей и меценатов, и к ним всегда можно подойти и попросить стать амбассадором вашего проекта. Возможно, на данном этапе мы и отстаем, но мы двигаемся к этой цели семимильными шагами. Вообще, я думаю, что русский народ любит и умеет делать добрые дела: ведь это у нас были партизаны, добровольцы, комсомольцы, знаменитые меценаты — все это было в разные эпохи и разные режимы. Я знаю и по нашим сотрудникам, что многие люди не остаются равнодушными и с радостью откликаются на любые социальные инициативы.

Как лично вы пришли к осознанию того, что хотите заниматься благотворительностью?

Я очень энергичный человек, но и мне, понятное дело, нужно подзаряжаться. Кто-то для этого ездит на Алтай к шаманам, а я получаю силы и мотивацию от добрых дел и социальных инициатив. Я съезжу в рабочий поселок Большая речка в Иркутской области, и уже на пути домой готова горы свернуть! Я думаю, что в каком-то возрасте ты понимаешь, что это то, что дает настоящую радость. Для чего еще зарабатывать деньги? Понятно, что нужна экономическая стабильность для компании, сотрудников, семьи, но иметь возможность делать хорошие дела, менять настоящее и будущее наших детей, давать возможность стране и миру — это совершенно другой уровень и самая большая мотивация для меня. Социальными проектами надо управлять также, как и бизнесом, составлять планы, рассчитывать бюджет, но иногда я просто делаю шаг вперед и говорю: «Да ладно, справимся!». И на самом деле так оно и бывает, что ты помог ребенку, а тебе помог большой донор или прибавилась аудитория — в добрых делах все всегда возвращается. Мы, EcoStandard, занимались этим всегда, организовывали проекты по экологии, даже когда были маленькой компанией, и мы делали все, что могли. Сейчас мы можем себе позволить немного больше, и я всех призываю приложить к этому руку.

25 лет EcoStandard group

В этот сложный период исполняется 25 лет EcoStandard group. Какие у вас чувства по этому поводу?

Какие мы все старые (смеется — прим.ред.)! На самом деле компания была основана еще в 1997 году, мы же с Николаем Кривозерцевем (генеральный директор EcoStandard group — прим.ред.) оказались в строю в 2001 году. Время летит, ребята! С одной стороны, время пролетело незаметно, с другой — конечно, мы сделали очень много и заметно выросли.

Николай говорил нам в интервью, что на начальном этапе должна быть стратегия и понимание, куда бизнес движется. В 2001 или даже 2005 году могли ли вы себе представить то, что из себя EcoStandard представляет сейчас?

Мы были очень молодыми, радовались, что заработали немного денег и пойдем все вместе ужинать в МакДональдс — конечно, мы не могли себе такого представить. Но тогда и Россия была совсем другой, сейчас она сильно продвинулась вперед и мы вместе с ней. В то время вопросы экологии не вызывали такого интереса, и нашими заказчиками в основном были западные компании, для которых мы проводили экологические экспертизы, абсолютно непонятные для местного бизнеса.

Сейчас все иначе, ведь Россия очень сильно поменялась в отношении вопросов, которыми мы занимаемся. Мы даже не мечтали о том, что имеем сейчас, потому что просто не знали, что можно такими стать. У нас не было какой-то большой стратегии, но было огромное желание и гигантская трудоспособность. Я и сейчас вспоминаю, как я, филолог по образованию, выезжала на работы с воздуходувкой и занималась продажами, давала интервью и устраивала нам рекламу, ни в чем из этого не имея опыта. Мы шли вперед даже не до конца понимая, куда мы идем. У нас были ошибки, но мы учились, были любопытными, подсматривали за зарубежными компаниями, с которыми работали, и перенимали их опыт. Откуда у EcoStandard group такое название? Потому что мы побывали в офисах Credit Suisse и других крупных компаний и поняли, что наш логотип — подсолнух — никуда не годится. На примере этих компаний мы выстраивали и нашу корпоративную культуру. Уже потом мы — еще студенты, не имеющие бизнес образования — поняли, что нужна стратегия и начали привлекать менторов, советоваться с коллегами. Но мы сразу поняли, что очень важен PR, поэтому еще тогда начали запускать какие-то рейтинги, конференции, встречи с журналистами, пытались дружить с разными лицами и компаниями. Мы это понимали, и это нам очень помогло, за счет этого нас стали примечать и узнавать.

По данным статистики Бюро труда США, только 25% компаний живут 15 лет и более, то есть 75% этот период времени не переживают. Я думаю, в России ситуация не сильно отличается. За счет чего EcoStandard смог пройти этот длинный путь пройти и выстоять кризисы, которые были за эти 25 лет?

У наших лидеров есть ценность — люби то, что делаешь: люби клиентов, люби людей, с которыми ты работаешь, люби и само дело, и энергию нашего коллектива. Может, это звучит банально, но это работает и помогает нам двигаться вперед. Не менее важна и сама наша команда, и та корпоративная культура, которую мы сформировали. У нас очень много людей, которые работают с нами очень долго, и мы смогли создать и пронести сквозь года командный дух. Пока мы остаемся такими, мы будем расти, даже если столкнемся с трудностями — наоборот, они помогут нам оставаться в тонусе.

В 2018 году в одном из интервью вы сказали, что у нас большая компания — 250 человек. Если 250 человек — большая компания, то сейчас, когда в EcoStandard работает больше 800 человек, как бы Вы это назвали?

Это уже очень большая компания, за которую мне даже немного страшно, потому что ответственность гигантская. Но как-то нам это удается и удается успешно во всех наших точках. Я как-то приехала в Хабаровск — в наш третий офис с точки зрения возраста, и там команда, офис, корпоративная культура и все остальное такое же по духу, как в Москве, такое же сплоченное и прогрессивное. Мы проводили там «Зеленую кисточку», и в этом нам помогали семьи сотрудников, их мужья, жены, дети, кто-то помогал на собственных машинах — это все такая мотивация, ведь ты видишь, что приложил руку к созданию сообщества, в котором все как одна большая семья. Слава богу, что нам это удалось, теперь важно это сохранить и преумножить.

Каким вы видите EcoStandard еще через 25 лет?

Надо стать большой федеральной компанией с офисами, лабораторными центрами и хорошими делами по всей стране. И добиться этого, не растеряв наш корпоративный дух. Поэтому для меня важно воспитать прослойку руководителей и среднего звена, которая будет все это двигать вперед. Я, кстати, не люблю планировать и загадывать, я человек сегодняшнего дня. Наверное, все будет хорошо.

Почему «наверное»?

Нет! Все будет хорошо. Безусловно.

Вы сказали, что самый главный актив — это люди, и наверняка наше интервью увидят все сотрудники EcoStandard. Что бы вы хотели им сказать?

У нас самая классная команда. Ребята, нам действительно 25 лет, и мы будем и дальше двигаться вперед, становиться более профессиональными, более качественными, расширять пул клиентов и, конечно, делать добро!